Немецкий Deutsche Bank отказался от отношений с рядом российских банков, у которых были открыты в нем корреспондентские счета в евро.
Deutsche Bank в середине марта 2022 года прислал российским банкам уведомление о закрытии счетов 8 апреля, по факту счета работали до 7 апреля включительно и были закрыты 20 апреля, сказал один из собеседников РБК. Он добавил, что решение коснулось многих крупных кредитных организаций.
Второй источник подтвердил, что Deutsche Bank еще в марте закрыл счета неподсанкционным банкам. "Сейчас у Deutsche Bank осталось немного корреспондентских счетов в небольших российских банках, не привлекающих к себе внимания, у которых мало операций", — сказал он, добавив, что если число операций у банка растет, то Deutsche Bank закрывает счет.
Решение о закрытии корсчетов для ряда российских банков в апреле приняла и австрийская банковская группа Raiffeisenbank International (RBI), сообщал РБК официальный представитель группы. Он пояснил, что такое решение принято для того, чтобы "проактивно" контролировать объем операций, который RBI может своевременно обрабатывать в пользу клиентов с открытыми корсчетами. О каких банках идет речь, он не сказал, но подчеркнул, что закрытие корреспондентских счетов не касается российской "дочки" — Райффайзенбанка.
РБК направил запрос в Deutsche Bank и другие крупные европейские банки. Финский Nordea Bank прекратил обработку платежей в Россию и из России в связи с действующим режимом санкций и действующими ограничениями, сообщил его представитель. А нидерландская банковская группа ING указала, что "внимательно следит за ситуацией для адаптации своих решений". Остальные иностранные и российские кредитные организации не ответили на запросы РБК.
Основная причина закрытия корреспондентских счетов в евро иностранными банками — это прежде всего продолжение внешнего давления на банковский сектор России, а также опасения оказаться под вторичными санкциями, считает директор по банковским рейтингам НРА Константин Бородулин.
Также независимо от санкций зарубежные банки минимизируют вероятность использования собственной инфраструктуры для вывода капитала в свои юрисдикции, добавляет Беликов: "Потенциальные случаи бегства капитала могут быть сопряжены с нарушением законодательства и могут классифицироваться как сомнительные операции. В свою очередь, проведение последних также генерирует регуляторные риски вплоть до отзыва лицензии, в зависимости от масштаба таких операций".
Для клиентов российских банков эта ситуация означает проблемы с проведением платежей и перечислением денежных средств в другие юрисдикции, указывает Бородулин. "Частично их можно решить через работу с "дочками" иностранных банков на территории России, но насколько долгосрочно данное взаимодействие, сказать сложно, ведь ряд иностранных банков уже озвучили планы по выходу с российского рынка", — добавляет эксперт. Из-за закрытия корсчетов банки могут потерять часть клиентской базы, которой необходимо совершать трансграничные переводы, но это небольшая часть и соответствующий стресс не является критическим для банковского бизнеса, считает Беликов.
Для самих банков закрытие корсчетов означает недополучение комиссионного дохода от внешнеэкономической деятельности и ограничение доступа к централизованным и децентрализованным зарубежным рынкам производных финансовых инструментов как к способу размещения свободной ликвидности и получения маржинального дохода, перечисляет Беликов. Однако, по его мнению, для банков недополучение этих доходов — проблема значительно меньшего масштаба в сравнении с замедлением кредитования и ростом стоимости фондирования, а операции размещения свободной ликвидности сейчас преимущественно ограничены внутренним рынком.
|